Феодальный строй Франции второй половины XVII в. защищала не только государственная машина, но и вся система взглядов господствующего дворянского класса.

В то же время новые экономические потребности, вызревавшие в недрах старого общества, вызывали попытки опровергнуть всю старую идеологическую систему, противопоставить старым идеям новые, более прогрессивные и передовые воззрения. В XVII в. идейные конфликты во Франции далеко не приняли еще такого открытого и решительного характера, как в следующем столетии, но они имели большое значение в подготовке воинствующей буржуазной идеологии XVIII в.

Католическая церковь во Франции XVII в. по-прежнему была важнейшим орудием охраны феодального порядка. Если вся жизнь простого человека протекала, с одной стороны, под контролем многочисленной местной бюрократии, то, с другой стороны, тот же крестьянин, а отчасти и горожанин, находились под неусыпным надзором и воздействием церкви, воспитывавшей народные массы в духе подчинения своим господам и королевской власти. Незыблемость и непререкаемость авторитета католической веры были, однако, в известной степени подорваны существованием во Франции второй религии в виде протестантизма, гугенотства, узаконенного Нантским эдиктом 1598 г. Наличие в стране двух допущенных законом вероисповеданий открывало щелку для скептицизма, ослабляло мощь католицизма.

Поэтому Людовик XIV с 1661 г. начал серию мероприятий, имевших целью полностью ликвидировать гугенотство. Притеснения и бесправие заставляли одних гугенотов переходить в католицизм, других бежать из Франции. Поскольку эмигрировали преимущественно буржуа и ремесленники, это нанесло большой ущерб французской промышленности. В 1685 г. гугенотам был нанесен завершающий удар: Нантский эдикт был полностью отменен. Однако эта политика религиозной нетерпимости мало способствовала укреплению власти католицизма над умами французов. Гугенотские писатели из-за границы распространяли свои послания и сочинения, в которых бичевали с большой силой и абсолютизм и католицизм.

Вообще влияние церкви на умы французского общества заметно падало. Имевшие место во время народных движений довольно частые факты «кощунства», т. е. враждебного отношения к религиозному культу, свидетельствовали о том, что во французском народе появились зародыши атеизма. На этот очевидный факт кризиса религии разные круги общества реагировали по-разному. Католическая церковь, иезуиты, двор, дворянство старались вызвать «католическое возрождение», обновить духовную силу католицизма, используя, в частности, такой метод воздействия на психику масс, как религиозная благотворительность.

Дворянское «Общество святых даров», боровшееся всеми средствами, подобно иезуитам, с неверием и упадком «благочестия», создало сеть новых религиозных организаций в среде простого народа. Одна часть духовенства, поддерживаемая чиновной буржуазией, искала возрождения религиозного чувства народа путем обновления католицизма. Это направление — янсенисты (последователи голландского богослова Корнелия Янсена), сгруппировавшиеся вокруг монастыря Пор-Рояль под Парижем. Но янсенисты не приобрели сколько-нибудь широкого влияния в народе, оставаясь своего рода аристократической сектой.

В то же время наиболее передовые французские философы XVII в. — Гассенди, Бейль и др., не порывая еще открыто с религией, сосредоточили уже внимание на обосновании материализма и религиозного скептицизма, т. е. оправдывали и косвенно обосновывали неверие.

Пьер Бейль (1647—1706), гугенот-эмигрант, прославился критикой религиозной нетерпимости и пропагандой религиозного скептицизма, который нашел наиболее яркое выражение в его знаменитом «Историческом и критическом словаре», являющемся первой энциклопедией нового времени.

Бернар Фонтенель (1657—1757) всю свою долгую жизнь был горячим пропагандистом науки, борцом против невежества и суеверий. Его популярные работы вроде «Бесед о множестве миров», написанные с большим остроумием и литературным блеском, во многом предвосхищают просветительские идеи энциклопедистов, а его философские труды, направленные против идеалистических воззрений в естествознании, подготовили победу механистического материализма в научной литературе эпохи Просвещения.

Наконец, из недр народа вышел деревенский священник Жан Мелье (1664—1729), сумевший в начале XVIII в. дать уже цельную философскую систему атеизма и материализма.

Вторая половина XVII в. — выдающийся период в развитии французской культуры. Он характеризуется в первую очередь тем подъемом, который переживали прогрессивные общественные силы страны в связи с ее экономическим и социальным развитием.

Абсолютная монархия стремилась подчинить своему контролю всю культурную жизнь страны. С этой целью правительство начало создавать академии. По примеру французской Академии в 1663 г. организуется Академия надписей, а затем в 1666 г. Академия наук. В 1663 г. утверждается новый устав Академии живописи и скульптуры, в 1671 г. учреждается Академия архитектуры. Король назначал писателям и художникам пенсии и премии, брал их под свое покровительство, превращал в своего рода государственных служащих. За это они должны были прославлять мощь и величие абсолютистской Франции, развлекать короля и его придворных. Королевский двор был призван стать законодателем художественного вкуса.

В 1661 г. Людовик XIV начал грандиозное строительство в Версале. Здесь был возведен королевский дворец (строители Л. Лево и Ж. Ардуэн—Мансар) и разбит под руководством замечательного садовода-архитектора А. Ленотра (1613—1700) огромный парк с многочисленными аллеями, водоемами, статуями и фонтанами. К украшению Версаля были привлечены виднейшие французские архитекторы, художники и скульпторы, садоводы и мебельщики. В его сооружении участвовали лучшие инженеры и техники, тысячи рабочих и ремесленников. Возведение и содержание Версаля, выраставшего в некий символ величия абсолютной монархии, стоили огромных средств.

В оформлении Версаля, особенно в его внутреннем убранстве, было много показной и громоздкой пышности, так импонировавшей вообще Людовику XIV в искусстве. Однако в этом крупнейшем создании дворцовой архитектуры Франции XVII в. воплотились и многие из сильных сторон французской художественной культуры того времени. Об этом свидетельствует логическая стройность, строгая внутренняя соразмерность всего грандиозного ансамбля в целом. Об этом особенно ярко говорит разбивка парка, чарующего своими просторами, бескрайними воздушными далями и чистотой пропорций.

Во второй половине XVII века во Франции было создано и много других монументальных архитектурных сооружений, обладающих высокими эстетическими достоинствами. Наиболее выдающиеся из них: Дом Инвалидов, строительство которого было начато в 1670 г., здание Обсерватории, величественный восточный фасад Лувра (архитектор Клод Перро), церковь Валь де Грас, возведенная под руководством одного из наиболее значительных французских зодчих этого времени — Франсуа Мансара (1598—1666).

В 1672 г. был создан оперный театр — королевская Академия музыки. Во главе ее был поставлен выдающийся скрипач и композитор, один из основоположников французской оперы и автор музыки к целому ряду комедий Мольера — Жан Батист Люлли (1632—1687). Люлли, любимцу короля, было предоставлено монопольное право на создание музыкального сопровождения к драматическим произведениям и на постановку оперных спектаклей. В 1680 г. произошло слияние всех театральных трупп Парижа в один привилегированный драматический театр, получивший наименование Comedie Francaise.

Что касается изобразительных искусств Франции второй половины XVII века, то здесь отрицательную роль играла педантическая опека Академии. Она сковывала творческие искания художников, от которых требовали беспрекословного подчинения неким будто бы неизменным и общеобязательным эстетическим канонам.

В царствование Людовика XIV, за редкими исключениями (выдающийся пейзажист Клод Лоррен, 1600—1682, и мастер психологически глубоких и суровых портретов Филипп де Шампень, 1602—1674), господствует внешне эффектный, но холодный академический классицизм. Его наиболее видными представителями являются Шарль Лебрен (1619—1690), первый художник короля, глава Академии художеств и руководитель декоративных работ в Версале, а также его соперник и вместе с тем преемник на посту директора Академии Пьер Миньяр (1612—1695). Широкую известность завоевали себе также в конце XVII столетия мастера торжественного, парадного портрета Гиасент Риго (1659—1743) и Никола Ларжильер (1656—1746).

Из числа крупных деятелей французского искусства второй половины XVII века наибольшую независимость по отношению к двору и Академии сумел сохранить одаренный мощным творческим темпераментом и бурной фантазией скульптор Пьер Пюже (1620—1694). Живописи же, овеянной духом гуманизма и реалистическими устремлениями, было суждено возродиться лишь в начале XVIII в. в творчестве Антуана Ватто (1684— 1721). Этот художник открывает совершенно новую страницу в истории прогрессивного французского искусства.

Во французской литературе второй половины XVII столетия существуют в целом те же направления, которые ясно обозначились уже в начале века. Вместе с тем в соотношении сил между ними происходят определенные сдвиги.

Реакционные тенденции культивируют писатели, продолжающие традиции так называемой прециозной (жеманной) литературы. Правда, в новых исторических условиях облик прециозной литературы несколько изменяется. Писатели этого направления теперь отказываются от крайностей причудливого оригинальничания, осваивают целый ряд правил классицистической доктрины.

К прециозности французской литературы второй половины XVII в. с полным правом может быть применен термин «придворный классицизм». Однако сущность этого литературного течения остается прежней. Прециозные писатели продолжают работать в традиционных, привычных для них жанрах: лирике (Бенсерад, г-жа Дезульер) и драматургии. Наиболее известными представителями последней становятся Тома Корнель (1625—1709), младший брат Пьера Корнеля, и Филипп Кино (1635—1688). Они умели добиваться успеха, угождая вкусам аристократических зрителей.

Все большую популярность приобретал теперь жанр галантной трагедии. Прециозные драматурги развлекали аристократическую публику и ослепленных великолепием высшего общества обывателей, излагая в утонченной драматической форме злободневные происшествия придворного быта, героизируя авантюрные похождения именитых обитателей Версаля.

В аристократической среде все больше распространялся вкус к литературным занятиям. Однако подлинно историческое значение приобрели лишь немногие произведения. Их создают представители более передовых кругов дворянства, оппозиционно относившихся к политике Людовика XIV. Таковы в первую очередь герцог Франсуа де Ларошфуко (1613 — 1680) и Мари де Лафайет (1634—1693).

В своем сборнике афоризмов и сентенций «Максимы» (1665 г.) Ларошфуко высказал много горьких и справедливых истин о современном ему аристократическом обществе. Он убедительно раскрывал его опустошенность, показывая, что движущей силой поведения его членов является себялюбие. Но мировоззрение Ларошфуко было окрашено в пессимистические тона. Убежденный в порочности человеческой натуры, он считал, что только сила и принуждение способны охранить современное ему общество от анархии, и тем самым приходил к косвенному оправданию абсолютистского порядка.

И «Максимы» Ларошфуко, и роман «Принцесса Клевская» де Лафайет, и переписка мадам де Севинье (1626—1696), которая поддерживала с этими писателями тесную дружескую связь, написаны необычайно четким, кристально ясным и выразительным языком и являются великолепными образцами французской прозы второй половины XVII в..

Существенную роль в становлении французской прозы второй половины XVII в. сыграли и публицистические произведения знаменитого математика, физика и философа Блеза Паскаля (1623—1662). Крупным событием в литературной и общественной жизни страны явились, в частности, его «Письма провинциала» (1656 г.). Создавая этот сборник язвительных и блестящих по форме памфлетов, Паскаль, бывший убежденным сторонником янсенистского движения, наносил мощный удар по иезуитам.

Двумя другими видными представителями французского классицизма являются Никола Буало и Жан Расин. Оба они также в той или иной степени соприкасались с янсенизмом. Вместе с тем их творчество далеко выходит за рамки идейных устремлений этого движения.

Буало (1636—1711) был сыном судейского чиновника. Пройденный им творческий путь сложен и извилист. Он дебютировал в литературе в 60-е годы XVII века своими смелыми, остроумными и весьма резкими по тону «Сатирами». В них он позволял себе иронические высказывания о религии и едкие выпады против государственных деятелей вплоть до самого Кольбера.

Однако с 1668 г. в творчестве Буало обозначается поворот. Буало сближается с янсенистскими кругами и в то же время ищет путей, ведущих к королевскому двору. В 1674 г. Буало опубликовал свой знаменитый стихотворный трактат «Поэтическое искусство», выдвинувший его на первое место среди литературных критиков и теоретиков классицизма.

Буало подчеркивал воспитательное значение искусства и призывал подражать облагороженной и очищенной разумом природе. Прославляя разум, как источник художественного познания жизни, и здравый смысл, он осуждал в качестве вредных крайностей как условности прециозной эстетики, так и попытки слишком глубокого реалистического проникновения в противоречия окружающей действительности. Буало осуществил поставленную перед собой задачу с большим мастерством. Его «Поэтическое искусство» написано чеканными стихами, изобилует крылатыми словечками, меткими, легко запоминающимися формулами, прочно вошедшими затем в обиход литературной речи.

Детские и юношеские годы французского драматурга Расина (1639—1699), выходца из кругов судейской знати, прошли в стенах различных руководимых янсенистами учебных заведений. Суровое, пронизанное аскетическим духом, янсенистское воспитание наложило глубокий отпечаток на сознание Расина. Однако с 1663 г. Расин против воли своих наставников целиком отдается литературной деятельности. Наиболее значительные из трагедий, созданных Расином в 60—70-х годах, выдвигают его в число величайших писателей Франции второй половины XVII века.

Трагедии Расина прозрачны и четки по своему построению. Перенося центр тяжести на изображение душевного мира героев, Расин избегает усложненной, запутанной интриги. Строгие классицистические требования, вроде, например, правила трех единств, не стесняли его. Наоборот, они побуждали его стремиться к еще более простой композиции. Расин был выдающимся мастером стиха, отличающегося в его произведениях исключительной музыкальностью и гармоничностью. Вместе с тем за внешне уравновешенной формой трагедий Расина скрывается напряженность страстей, изображение остро драматических конфликтов, исключительно богатое идейное содержание.

Творческое наследие Расина не равноценно. Писатель создавал временами произведения, в содержании которых сказывались верноподданнические настроения и ослепленность блеском версальского двора (таковы, например, трагедии «Александр Великий» и «Ифигения»). Однако в крупнейших творениях драматурга на первый план выступают тенденции критические и гуманистические. В них выведены венценосцы, которых неограниченная самодержавная власть неумолимо толкает к произволу и насилию («Андромаха» и «Британник»). Расин с проникновенной поэтической силой воспроизводил душевную трагедию людей, которые, стремясь к выполнению общественного долга, растаптывают свое личное счастье («Береника»).

Драматургия Расина представляет собой по сравнению с творчеством Корнеля новый этап в развитии классицистической трагедии. Если Корнель в мощных, овеянных духом героики образах воспевал в первую очередь процесс укрепления единого, централизованного государства, то в произведениях Расина на первый план нередко выступает нравственное осуждение монаршего произвола и бездушия придворной жизни. Эти ведущие идейные мотивы драматургии Расина отражали настроения передовых кругов французского общества второй половины XVII в. Именно поэтому аристократический лагерь ненавидел и травил драматурга.

Однако с наибольшей силой и размахом передовые общественные устремления нашли свое воплощение у писателей, творчество которых временами выходило за рамки классицизма, приобретая реалистические черты: у Мольера и Лафонтена.

И Мольер и Лафонтен были последователями иного направления философской мысли, чем то, к которому примыкали Расин и Буало. Мольер с самого начала своего творческого пути выступает как убежденный сторонник философа-материалиста Гассенди. Лафонтен в период наивысшего расцвета своей литературной деятельности также становится активным приверженцем учения Гассенди. Как Мольер, так и Лафонтен, писатели гораздо более прогрессивные по своему мировоззрению, чем Буало, широко использовали в своем творчестве неисчерпаемую сокровищницу народного искусства.

Творческая деятельность основателя французской национальной комедии Жана Батиста Мольера (1622—1673) была непрерывной, ожесточенной борьбой против реакционных сил. Премьеры наиболее значительных произведений Мольера превращались в своего рода бои, которые великий драматург давал реакционному лагерю, вызывая со стороны последнего бешеный отпор и преследования.

Мольер наносил удары одновременно и по фальшивой прециозной «культуре», и по мещанской косности. Он бичевал схоластов и педантов. Начиная со «Школы жен» (1662 г.), разоблачение мракобесия, насаждаемого католической церковью, и критика религиозной морали выдвигаются на одно из первых мест в творчестве Мольера. Своей вершины эти идейные тенденции достигают в «Тартюфе». В «Дон Жуане» (1665 г.) Мольер очень ярко раскрывает разительные противоречия современной ему французской действительности. Он создает удивительный по многогранности и силе типизации образ просвещенного, но одновременно циничного и аморального аристократа. В «Мизантропе» (1666 г.) великий драматург с исключительным психологическим мастерством изображает душевную драму передового человека своего времени.

Во второй половине 60-х годов XVII века на первый план в драматургии Мольера выступает сатира на тех современных ему буржуа, которые добивались союза с дворянством и тем самым укрепляли его господство. Наконец, в «Скупом» и «Мнимом больном» Мольер с неподражаемым комедийным мастерством высмеивал эгоистичность людей, уверовавших во всемогущество денег, в свою способность все покупать, вплоть до здоровья и жизни.

Мольер завоевал для французской комедии право на общенародное признание. Превратив ее в средство постановки важнейших проблем современной общественной жизни, Мольер обогатил и расширил присущие ей средства художественной выразительности.

Художественное наследие Мольера оказало глубокое влияние на последующее развитие французской комедии. Непосредственными продолжателями реалистических заветов Мольера-комедиографа были Реньяр (1655—1709) и Лесаж (1668—1747).

Крупнейшим поэтическим достижением Жана Лафонтена (1621—1695) был второй том его «Басен», изданный им в 1678 г. В этой книге он уже не склонен был созерцательно истолковывать изображаемые им пороки, как результат неких извечных изъянов и недостатков человеческой природы. Его сатира приобретала теперь все большую эмоциональность и вместе с тем социальную остроту и реалистическую конкретность. Осмысление Лафонтеном современной ему французской действительности все очевиднее выражается в прямом, легко расшифровываемом читателем сопоставлении абсолютной монархии и аристократического общества с царством кровожадных и ненасытных хищных зверей. Значительное место занимают нападки Лафонтена на церковь и его скептические высказывания о религии.

Со временем борьба Лафонтена с властью церкви приобретает в его баснях все более глубокое философское обоснование, сочетаясь с прямой популяризацией материалистического учения Гассенди.

В баснях Лафонтена перед глазами читателя проходит вся Франция второй половины XVII в. При этом, чем дальше шел Лафонтен в сатирическом разоблачении правящих кругов, тем последовательнее и резче противопоставлял он им в качестве носителей подлинной человечности людей из народа, угнетенных тружеников (например, в баснях «Сапожник и откупщик», «Крестьянин с Дуная», «Купец, дворянин, пастух и сын короля» и т. д.).

К числу передовых представителей французской литературы второй половины XVII в. принадлежал также Антуан Фюретьер (1619—1688). Крупнейшее произведение Фюретьера — «Буржуазный роман» (1666 г.) — важная веха в развитии реалистического романа. В этом произведении, изображавшем в критическом свете жизненный уклад рядовых парижских буржуа, Фюретьер стремится к созданию типических, обусловленных социальной средой характеров.

Значительным фактом в культурной жизни Франции второй половины XVII в. стал подготовленный Фюретьером «Всеобщий словарь» французского языка. Фюретьер сознательно противопоставлял свои лексикографические принципы воззрениям французской Академии. Он последовательно вводил в свой труд огромное количество научных и технических терминов, а также разговорных оборотов, которые выбрасывались из обихода пуристами-академиками. Передовое по своему характеру начинание Фюретьера встретило отпор со стороны Академии, которая исключила писателя из своего состава и начала его преследовать.

Виднейшим французским прозаиком конца XVII в. является Жан Лабрюйер (1645—1696). Его творческая деятельность падает на конец 80-х и начало 90-х годов, т. е. на тот период, когда очевидный подъем переживает не только оппозиционная политическая мысль, но и передовая художественная литература. В своей знаменитой книге «Характеры, или нравы этого века» (первое издание — 1688 г.) Лабрюйер изображал вопиющие общественные контрасты современной ему абсолютистской Франции. Наряду с сатирическими образами представителей аристократии и буржуазии Лабрюйер воспроизводил с невиданной дотоле силой потрясающую картину нищеты и лишений французского крестьянства. Определяя свое отношение к окружающей действительности, Лабрюйер временами поднимался до мысли о необходимости единения с угнетенными людьми из народа. Предвосхищая просветителей, он приходил к выводу, что лишь решительное изменение среды может способствовать расцвету человеческой личности. Однако Лабрюйер не был последователен в своих взглядах. Временами его охватывали пессимистические мысли о неизбежности примирения с пороками существующего строя.

Социальный кризис во Франции 90-х годов XVII века нашел свое яркое отражение и в романе архиепископа Фенелона (1651—1715) «Приключения Телемака» (1699 г.). Автор облек изложение своих этических и политических воззрений в форму занимательного рассказа о путешествиях сына древнегреческого героя Улисса (Одиссея) Телемака и его воспитателя Ментора. Прибегая к иносказаниям, он развертывал критику абсолютной монархии, указывал на лишения народа, намечал утопическую картину общественных реформ.

Знаменательным событием в литературной борьбе конца века был спор «древних» и «современных». К лагерю «древних», отстаивавших превосходство античной литературы над современной, примыкали крупнейшие французские писатели этого времени: Расин, Буало, Лафонтен и Лабрюйер. Преклонение перед античностью позволяло им косвенно выразить свою глубокую неудовлетворенность существующим порядком. Предводителями «современных» выступали Шарль Перро (1628—1703), автор широко известного сборника народных сказок, и уже упоминавшийся ранее Фонтенель.

Спор «древних» и «современных», имевший широкий общеевропейский резонанс, знаменовал собой в развитии культуры конец одного периода и начало другого. Развитие реалистических и демократических тенденций в передовой французской литературе второй половины XVII в. вызывало серьезные опасения у правительства. В течение длительного времени королевская власть старалась опекать виднейших представителей французской литературы и даже по мере возможности оказывать им поддержку — однако лишь на определенных условиях и лишь до известных, весьма ограниченных пределов.

Король не позволил католической партии уничтожить Мольера. В то же самое время «Дон Жуан» был немедленно после премьеры снят с репертуара, а постановка «Тартюфа» разрешена только через пять лет после написания пьесы. В 1677 г., после постановки «Федры», король по совету своих приближенных возвел Расина в почетный сан историографа и тем самым фактически лишил писателя на длительный срок возможности заниматься литературным творчеством. Постановка «Аталии» была запрещена. После того как Расин подал монарху докладную записку, в которой осмелился критиковать королевскую политику, он немедленно подвергся опале. Впрочем, Лафонтена и Фюретьера король вообще не пытался привлечь к своему двору, настолько это казалось ему нецелесообразным. Накануне отмены Нантского эдикта двор переходит к откровенной поддержке реакционных представителей католического «возрождения».

Своими крупнейшими достижениями французская литература второй половины XVII в. отнюдь не была обязана абсолютизму. Разоблачая общественные язвы абсолютистской Франции, передовые французские писатели способствовали росту самосознания демократических кругов и выступали достойными предшественниками деятелей грядущего Просвещения.